Двор Хаоса - Страница 27

Я нагнулся и обнаружил, что предмет этот материален. Я держал серебряную розу — свою собственную эмблему. Я выпрямился и прикрепил ее к вороту своего плаща. Хуги посмотрел в другую сторону и ничего не сказал. У меня не было шляпы, чтобы снять ее, но я поклонился этой леди. Мне почудилось легкое подергивание в ее правом глазу, когда я повернулся, чтобы уйти.

Почва потеряла свою гладкость, когда я шел, и музыка, наконец, растаяла. Тропа стала труднее и, когда б не рассеивались туманы, видны были скалы или только горные вершины. Я черпал силы из Камня, иначе бы я свалился, и заметил, что длительность такого подкрепления теперь была короче. Через некоторое время я остановился, проголодавшись, съесть остатки моих припасов.

Хуги стоял поблизости на земле и смотрел как я ем.

— Признаться, я в определенной, небольшой, степени, восхищаюсь твоей настойчивостью, — сказал он. — И даже тем, что ты подразумевал, когда говорил об идеалах. Но только этим. Ранее мы говорили о бесплодности желаний и стараний.

— Ты говорил. Это не главная забота в моей жизни.

— А зря.

— Я прожил долгую жизнь, Хуги. Ты оскорбляешь меня, предполагая, будто я никогда не обдумывал эти примечания к философии второкурсников. Тот факт, что ты находишь согласованность действительности бесплодной, говорит мне больше о тебе, чем об этом положении дел. А именно, если ты веришь в то, что говоришь, то мне тебя жаль, потому что ты должен по какой-то необъяснимой причине быть здесь, желая и стараясь, скорее, повлиять на это мое ложное эго, чем быть свободным от такой чуши и на пути к своему Абсолюту. Если же ты не веришь в это, то это говорит, что ты был послан мешать мне и расхолаживать меня, в каковом случае ты зря теряешь время.

Хуги издал булькающий звук, затем сказал:

— Ты ведь не так слеп, чтобы отрицать Абсолют, начало и конец всего.

— Это совершенно не обязательно для либерального образования.

— Ты признаешь такую возможность?

— Наверное, я знаю это лучше тебя, птица. Это, как я его понимаю, существует в промежуточной стадии между разумностью и рефлекторным существованием. Зачеркнуть его, однако — отступление. Если ты происходишь от Абсолюта — самоотметающего Всего — почему ты желаешь вернуться домой? Ты так презираешь себя, что страшишься зеркал? Почему бы не сделать путешествие стоящим? Развивайся, учись, живи. Если ты был отправлен в путь, почему ты желаешь смыться и бежать обратно к своему отправному пункту? Или твой Абсолют допустил ошибку, отправив нечто твоего калибра? Признай эту возможность, и вот конец последних известий.

Хуги прожег меня взглядом, затем взмыл в воздух и улетел. Наверное отправился проконсультироваться со своим справочником…

Поднявшись на ноги, я услышал раскат грома. Я начал идти. Я должен стараться быть впереди.

Тропа много раз сужалась и расширялась, прежде чем совершенно исчезнуть, оставив меня идущим по усыпанной гравием равнине.

Путешествуя, я чувствовал себя все более и более подавленным, пытаясь держать свой мысленный компас установленным в нужном направлении. Я дошел до того, что чуть ли не приветствовал раскаты грома, потому что, они по крайней мере, давали мне приблизительное представление о том, в какой стороне север. Конечно, в тумане мое положение было немного запутанным, так что я не мог быть абсолютно уверен. И они становились все громче… Проклятье.

…И я был огорчен потерей Звезды, растревожен философией бесплодия нуги. Это определенно был нехороший день. Я начал сомневаться, что завершу свое путешествие. Если какой-то натурализовавшийся житель этого безымянного места не устроит мне в скором времени засаду, была сильная возможность, что я буду бродить здесь, пока не не иссякнут силы, или меня не настигнет гроза. Я не знал, сумею ли я еще раз устроить эту отмену грозы. Я начал в этом сомневаться.

Я попытался использовать Камень, чтобы развеять туман, но его воздействие, казалось, притупилось. Наверное, из-за моей собственной вялости. Я мог расчистить небольшой участок, но скорость моего продвижения быстро проносила меня сквозь него.

Мое чувство Отражения тоже притупилось в этом месте, казавшемся, в каком-то отношении, сутью Отражения.

Печально. Было бы приятно выйти по-оперному — в большом вагнеровском финале под странными небесами, против стоящих противников — а не ползать по туманной пустоши.

Я прошел мимо кажущегося знакомым выступающего из-под земли камня. Не двигался ли я по кругу? Есть тенденция двигаться именно так, когда заблудишься. Я прислушался к звукам грома, чтобы снова установить свой азимут. По какому-то извращению все было тихо. Я двинулся к камню и уселся на землю, привалившись к нему спиной. Нет смысла всего лишь бродить. Подожду какое-то время громового сигнала. Усевшись, я вытащил свои Карты. Отец сказал, что они на какое-то время перестанут действовать, но ничего лучшего я сделать не мог.

Одну за другой я перебрал их все, пытаясь дотянуться до кого-нибудь, кроме Бранда и Каина. Ничего. Отец был прав. У Карт отсутствовала знакомая холодность. Тогда я сдал всю колоду и разложил пасьянс, прямо там, на земле. У меня получилось невозможное прочтение, и я снова положил их все обратно. Я откинулся назад и пожелал, чтобы у меня осталось небольшое количество воды. Долгое время я прислушивался к звукам грозы. Было несколько ворчаний, но они были без направления.

Карты заставили меня подумать о семье. Они были впереди, где бы это ни могло быть, поджидая меня. Поджидая для чего? Я переправлял Камень. Для какой цели? Сперва я предполагал, что его силы могут понадобиться в столкновении. Если так, и если я был единственным, кто мог применить его, тогда мы были в плохом положении. Затем я подумал об Амбере, и задрожал от раскаяния и своего рода страха. Не должно все кончиться для Амбера! Никогда! Должен быть способ отбросить Хаос…